И девушки наши в походной шинели…

"Не говорю, что жизнь проходит мимо - 

Онa и нынче до крaев        полнa.  

И все-тaки меня неудержимо  
Влечет к себе дaлекaя Войнa..."

                   Юлия Друнина 

    Всё дальше от нас уходят военные годы Великой Отечественной войны. С большим уважением и ответственностью в канун дня  Победы наши библиотекари готовятся к встречам с ветеранами.  На заседаниях клуба “Землянка” проводятся солдатские огоньки, литературные  вечера  и вечера воспоминаний. На этих мероприятиях участники клуба, библиотекари читают стихи  поэтов-фронтовиков:нашего земляка Семёна Гудзенко, Николая Старшинова, Расула Гамзатова,Константина Ваншенкина, Константина Симонова, Мусы Джалиля, Юлии  Друниной.    

   10 мая исполняется 90 лет со Дня рождения поэтессы Юлии Друниной.

  Лейтмотивом ее творчества была тема войны. Она писала стихи о женщинах, сражающихся на войне, и о любви на войне.  В санинструкторе пехоты, перетаскавшей под огнём несчитанное число раненых её ровесников, война не вытравила из души ни чистоты,  ни любви к людям, ни к родной земле, ни  к жизни.  В хватившей “окопного лиха” “девочке”, жило сострадание к замученным бедами и болезнями  “солдатикам”, вроде Зинки –  Героя Советского Союза  Зинаиды Самсоновой, её однополчанки.  
   Работая над образами стихотворения “Зинка”, мы, библиотекари, сами сопереживали судьбы девушек, Юльки и Зинки, на долю которых выпала беспощадная, страшная война 1941 года. Любовь Вылегжанина и Маргарита Зубкова много раз воплощали образ героинь Друниной со сцены в театрализованной инсценировке этого произведения. “И девушки наши в походной шинели” стали их  сценическим образом. Каждый год библиотекари с замиранием сердца обыгрывают и читают  эти строки по-новому.  А зрители, неизменно, соучаствуют действию и переживают  волнительные чувства.

Стихи Юлии Друниной восхищают нас и сегодня, их хочется помнить.

                                                                      

“Зинка”

Памяти однополчанки –
Героя Советского Союза
Зины Самсоновой.

I

Мы легли у разбитой ели,
Ждём, когда же начнёт светлеть.
Под шинелью вдвоём теплее
На продрогшей, гнилой земле.

- Знаешь, Юлька,
я –  против грусти,
Но сегодня она – не в счёт.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живёт.

У тебя есть друзья, любимый,
у меня – лишь она одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждёт…
Знаешь, Юлька, я – против грусти,
Но сегодня она – не в счёт.

Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг – нежданный приказ: «Вперёд!»
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идёт.

II

С каждым днём становилось горше.
Шли без митингов и знамён.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрёпанный батальон.

Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по чёрной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.
Мы хотели со славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?

Её тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав,
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

III

…Знаешь, Зинка, я –
против грусти,
Но сегодня она – не в счёт.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живёт.

У меня есть друзья, любимый,
У неё ты была одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом бурлит весна.

И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала.

                              1944
                                      Юлия Друнина